ПАПАША НАДАР

Рыжий «фотограф-художник» при помощи передвижных ширм выделил бы для вас уголок зала и пустился бы в воспо­минания о своих друзьях и о таких людях, как Луи Дагерр, Джоаккино Россини, Сара Бернар, Шарль Бодлер, Теофиль Готье...

Ухмыляясь, он сообщил бы вам, как рассердился император Наполеон III, когда Надар изобразил его на фото коротконогим человечком с самой заурядной наружностью.

—       Но такова натура, ваше величество,— невозмутимо заме­тил Надар, иронически кланяясь своему повелителю.

Надар был убежденным республиканцем. Во время револю­ции 1848 года он отправился в бурлящую Германию, где его арестовала прусская полиция как «красного шпиона» и заклю­чила на несколько месяцев в тюрьму.

Это было очень кстати,— благодушно сказал он, возвра­тись на родину,— я как раз собирался изучать тюремный режим в Пруссии.

...Представьте прозрачную зелень каштанов на бульваре Капуцинов, неумолчный перестук копыт, грациозных красавиц в маленьких шляпках с лентами, восседающих в ландо, похожих на черные, блестящие лодки. Представьте мужчин в высоких цилиндрах и клетчатых брюках, фланирующих по бульвару. Представьте почтенных дам в черных кружевных накидках, за которыми слуги в белых чулках ведут на поводках крошечных собачек. Представьте шелест газетных страниц за столиками уличных кафе:

—   Севастополь... Инкерман... Балаклава..,

—   Я еду туда! — восклицает рыжий человек в цилиндре, надетом набок.

—   Мосье хочет прославить империю?

—   Нет, черт возьми, я хочу прославить фотографию!

—   Фотографию? Вы имеете в виду дагерротипию?

—   Нет, нет и нет! Я снимаю на пластинку, покрытую кол­лоидной смесью. Англичанин Фентон снимает войну в Крыму тем же способом и добивается блестящих результатов. Но нельзя забывать, что искусство светописи изобретено здесь, в Париже, а не в Англии! Вы еще увидите, господа, чего до­бьется Надар! Фентон сложит оружие!

—   Мосье знаком с самим Надаром?

—   Знаком? О бог мой!..

Разговор в кафе прерван громом военного оркестра. Идет полк солдат в красных шароварах, в фесках с кистями и в рас­шитых куртках. Это зуавы его величества. Дамы машут платоч­ками, господа поднимают тростями свои цилиндры.