ВАХТА В НЬЮ-ЙОРКЕ

«Тайные партизаны плантаторов» — это так называемые «мирные демократы», которые не щадили сил для того, чтобы воспрепятствовать победе Севера, достигнуть компромисса, со­хранить рабство и спровоцировать войну с Англией.

Эта «пятая колонна» южан организовывала бунты и заго­воры в тылу, покушалась на жизнь Авраама Линкольна. Народ прозвал этих заговорщиков «медянками», имея в виду самую опасную породу ядовитых змей.

Еще 27 июля 1863 года газета «Московские ведомости» писа­ла, что заговорщиками в Нью-Йорке руководит бывший мэр города Фернандо Вуд, который имеет связь с лидерами южан. Ими тайно условлено, что во время наступления армии южан под командой генерала Ли из Пенсильвании на Вашингтон «ме­дянки» поднимут бунт в Нью-Йорке, Балтиморе, Кливленде и Чикаго, захватят в Вашингтоне правительство Линкольна и пе­редадут управление плантаторам.

Первая попытка поднять восстание в Нью-Йорке в связи с призывом в армию состоялась еще в июне 1863 года, но прова­лилась. Однако заговорщики не смирились. Дальнейшие их на­дежды были, видимо, основаны на ожидаемой иностранной ин­тервенции.

Появление русской эскадры в Нью-Йорке нанесло тяжелый удар по планам «медянок».

Эскадра Лесовского снялась с якоря в Кронштадте 29 июля 1863 года. В ее состав входили три фрегата, два корвета и один клипер. Тайна обеих экспедиций была обеспечена тем, что о назначении их знали только начальники эскадр. Командирам судов было сообщено об этом лишь перед выходом, когда уже не предполагалось заходить в какие-либо порты и когда надо было дать им возможность действовать самостоятельно в случае возможного разлучения судов.

Перед русскими моряками предстал Нью-Йорк, не имевший еще домов выше шести этажей. По отполированной брусчатке Бродвея тихо катили неуклюжие омнибусы. Вдали мелодично звякал звонок конки. В самом центре Манхеттена помещались казармы и вербовочные пункты. Город был взбаламучен войной. Еще можно было увидеть следы пуль недавнего мятежа на стенах домов. Валютные спекулянты и шпионы южан кишели на всех углах в деловой части города. Здесь лихорадочно «делал деньги» молодой, но уже известный своими темными аферами Джон Пирпонт Морган.

Народ Нью-Йорка устремился к западным причалам, в устье Гудзона, где встали на якорь русские суда. Газета «Нью-Йорк геральд» писала:

«В четверг, 1-го октября, между Америкою и Россией совер­шился братский союз. Они обменялись взаимными приветствия­ми из уст своих пушек, складками своих флагов и музыкою на­циональных гимнов, они чокались бокалами шампанского в каюте русского корабля и вместе преломили хлеб и пили грог на палубе американской паровой яхты. Москвич и американец совершили приятную прогулку по улицам американского города с эскортом военного почетного караула. На всем пути их при­ветствовали громкими восклицаниями, выражавшими радушный привет. Русский офицер обменялся приветствиями с американ­скою девушкой и в ответ на веселые улыбки красавицы при­поднял свою треуголку. Река Гудзон как бы слилась своими голубыми волнами с студеными волнами Невы, и Нью-Йорк и С.-Петербург посылали радостные поклоны друг другу».

В «Астор-Хаузе» состоялись три банкета в честь русских офицеров. 25 октября в здании Музыкальной Академии был дан так называемый «бриллиантовый» бал. На этом балу при­сутствовал скромный гардемарин с фрегата «Ослябя» Н. А. Римский-Корсаков, в будущем знаменитый композитор. «Нашу эскадру приняли здесь дружелюбно,— писал он род­ным,— даже до крайности... Делали парад, на котором было 6 тысяч войска... В военном платье на берег и показаться нель­зя: не ты будешь смотреть, а на тебя будут. Будут подходить (даже дамы) с изъявлением своего уважения к русским и удо­вольствия, что они находятся в Нью-Йорке»...