РУКОЙ МОЖАЙСКОГО

 

 

В 1948 году в рукописных фондах Центральной военно-морской библиотеки был обнаружен альбом акварелей с надписью на титульном листе: «Эта тетрадь рисунков, снятых лейтенантом Александром Можайским 2-ым во время плавания его на фрегате «Диане» в Япо­нию в 1853—54 годах». Альбом с рисун­ками человека, который создал самолет, ныне хранится в Центральном Военно-Морском музее в Ленинграде и состоит из двадцати листов плот­ной бумаги.

В те годы, когда «Диана» совершила поход через два океана к берегам Японии, лейтенанту Можайскому не было еще три­дцати лет. Это был розовощекий гигант, славившийся среди офицеров фрегата физической силой и большой склонностью к технике и живописи. И в самом деле его акварели не лишены явного колористического обаяния и композиционной убедитель­ности.

Впрочем, Можайский никогда не собирался быть художни­ком. Он «снял» на этих листах лишь отдельные пейзажи и сцены далекой и еще закрытой в те времена для иностранцев Японии.

«Диана» вышла в 1853 году на смену описанному Гончаро­вым фрегату «Паллада», который к тому времени обветшал. Ге­нерал-адъютант Путятин, находившийся на «Палладе», потре­бовал новое судно для экспедиции в Японию.

Для Александра Можайского это был первый дальний рейс. Белокрылые паруса несли фрегат к берегам Тихого океана в таинственную страну, где сорок шесть лет назад сидел в тюрьме русский капитан В. М. Головнин за попытку сойти на берег Страны восходящего солнца... Но «Диане» угрожала и другая опасность: готовилась Крымская война, фрегат мог быть атако­ван в море бороздившими океан английскими и французскими кораблями.

До берегов Японии дошли благополучно. Путятин начал бес­конечные переговоры с японскими чиновниками об открытии портов для русских кораблей. Можайский же не упускал случая для зарисовок. Горделивый силуэт «Дианы» на рейде Хакодате был выполнен уже в начале экспедиции. Вот Осака — небольшое селение с отчетливыми контурами храма и одинокой джонкой справа. В наши дни это второй в Японии город, насчитывающий два с половиной миллиона населения, вздымающий в дымное небо коробки небоскребов и имеющий огромную гавань, застав­ленную судами всех стран.

Во времена плавания «Дианы» японская стража неусыпно следила за иностранными кораблями. Не успел фрегат бросить якорь вблизи Осака, как на берегу раскинулся военный лагерь. На рисунке Можайского видны матерчатые щиты, как ширмы, прикрывающие этот лагерь: иноземцы не должны знать, сколь­ко в лагере воинов. Для более тщательного наблюдения за «крас­ными людьми» (так японцы называли русских) возле борта «Дианы» постоянно дежурила джонка с фонарями. По рисунку Можайского видно, что сидящий в ней наблюдатель уже заметил русского лейтенанта с его альбомом. Вероятно, он упомянет

о художнике в своем донесении. Другие наблюдатели следят за гичкой с «Дианы», которая, надо думать, отправилась за во­дой. И это событие будет описано в очередном донесении.

В «Русском художественном листке» от 10 мая 1857 года были опубликованы два рисунка Можайского, сделанные в Япо­нии. На одном из них мы видим японских уполномоченных, тщательно индивидуализированных, с живыми, характерными лицами. Это было не так-то легко. Художники американцы, голландцы и англичане, с трудом проникавшие в закрытую на­глухо Японию, не зная ни лиц, ни характеров, рисовали всех японцев обычно на одно лицо, обращая главное внимание на одежду, экзотические прически, оружие, обстановку и т. п. Мо­жайского увлекали не предметы, а люди. Пять фигур чинов­ников и их секретаря все разные, не говоря уже о простершемся на полу переводчике, у которого даже спина выразительна.