РУКОЙ МОЖАЙСКОГО

Весельный катер, спущенный с фрегата, благополучно одолел бурун, но следовавшая за ним гичка опрокинулась, и люди с трудом добрались до суши. Оставшиеся на борту провели тре­вожную ночь. Утром стало спокойнее. На плоту были отправ­лены на берег вахтенный журнал, бухгалтерские книги и все ценное имущество. Затем съехала на берег часть экипажа, за­хватив с собой ружья и порох.

Адмирал Путятин решил буксировать фрегат в Хеду лод­ками. Пока стоял штиль, все шло благополучно. Но вблизи бухты все сто японских лодок внезапно обрубили канаты и уст­ремились в бегство. Надвинулось новое бедствие — шквал.

Путятин приказал оставшейся на борту команде оставить фрегат. Последним моряком, покинувшим корабль, был Алек­сандр Можайский. Ступая по пояс в воде, он вынес альбом с ри­сунками. Кроме того, лейтенант прихватил несколько старых выпусков журнала «Морской сборник», которые в дальнейшем сослужили морякам большую службу.

Положение у экипажа затонувшей «Дианы» было трудное. Япония не впускала иностранцев, и продвижение в глубь страны грозило русским морякам участью Головнина — арест, тюрьма. Иностранные корабли у этих берегов появлялись редко. И тут пришел на помощь... «Морской сборник»! Офицеры нашли в нем чертежи и подробное описание шхуны «Опыт», построенной в Кронштадте. Благо лес был под руками, а кое-какие мате­риалы и инструмент удалось спасти, было решено строить такую же шхуну собственными руками, и... работа закипела.

До чего увлечены были офицеры и матросы этим строитель­ством, видно из того, что командиры американских судов «Каро­лина» и «Паухетен», случайно зашедших в бухту Хеда, нашли здесь «целое адмиралтейство». Командир «Паухетена» предла­гал русским отвезти их в Шанхай, но моряки отказались. «Наша обязанность,— говорили они,— призывает нас в Россию».

«Мы достаточно насмотрелись на команду фрегата «Диа­на»,—рассказывал командир «Паухетена»,—на удивительную ее дисциплину, на ее твердость и терпение в опасности и несча­стии». Уверившись в том, что шхуна будет построена, американ­ский моряк на прощальном обеде поднял тост за «две юные на­ции — Россию и Америку».

Следует отметить и участие самих японцев в необыкновен­ном строительстве небывалого в Японии большого килевого ко­рабля. История с крушением «Дианы» облетела все культурные центры страны. Местные власти приказали рубить и возить лес к району стройки. На берегу появились любопытные зрители, сочувствующие крестьяне, рыбаки и плотники. В бухту Хеда при­был крупный японский военный инженер Эгава Тародзаэмон. Центральное правительство дало инструкцию молодым строите­лям: «строя, учиться» — и «адмиралтейство» в бухте Хеда пре­вратилось в своеобразную школу судостроения.

 

 

И шхуна была построена. Ее назвали «Хеда». На ней в апреле месяце ушел в море Путятин с первой группой офицеров и матросов и благополучно достиг устьев Амура.

Можайский ушел со второй, большой группой моряков во главе с капитаном Лесовским. Эта группа проделала на слу­чайно зафрахтованном американском корабле тот же путь, что и «Хеда».

Зато третьей, последней, группе русских моряков не повезло. Немецкий бриг «Грета», на котором они плыли, был захвачен в море английскими фрегатами — Крымская война была в раз­гаре.