ЖИВОПИСЕЦ ШЕСТОГО КОНТИНЕНТА

И на всех 48 листах альбома, покры­тых тщательно отделанными рисунками акварелью и гуашью, та же скромная подпись: «Рисовал с натуры П. Михайлов».

Беллинсгаузен высоко ценил работу Михайлова. 19 августа 1820 года, проходя мимо неизвестного полинезийского острова, он записал в своем дневнике: «Я назвал сей остров по имени бывшего с нами искусного художника в живописи Михайлова». (Сейчас этот остров называется Тувана-ира.)

О Павле Николаевиче Михайлове сохранилось мало сведе­ний. Известно, что он был сыном актера (возможно, из крепост­ных, как и многие актеры того времени), родился в 1786 году, учился в Академии художеств, впоследствии стал «академиком портретной живописи» и умер в 1840 году. Отчет академии за 1840 год сообщает, что «последние годы жизни своей Михай­лов провел тихо, почти уединенно, учился и трудился».

Анализ творчества Михайлова — дело искусствоведов. Нас в этих изношенных листах плотной бумаги интересует другое: участие русских художников в дальних морских походах.

В наши дни существует широко известная фигура, создав­шая себе почти эпическую славу,— это человек га полярных «пимах» или в тропических «шортах» с фото- или киноаппара­том в руках. Это фотокорреспондент или кинооператор.

Сидя в кинотеатре, в удобном кресле, мы поднимаемся на камчатские сопки, проникаем в джунгли Цейлона, смотрим с па­лубы на ледяные горы и следим за тем, как могучий ледокол продавливает себе дорогу среди белых полей полюса. Все это заснято энтузиастами, которые в дальних экспедициях иногда рискуют жизнью, чтобы найти удачный кадр.

Во времена Беллинсгаузена этим занимались художники.

На палубах парусных кораблей можно было увидеть фигуры художников, которые напряженно работали кистью, пером и карандашом, зарисовывая для потомства виды, открывавшиеся перед их глазами.

Чувствуешь странную дрожь в пальцах, когда касаешься ли­стов альбома, побывавших в морозной дали Антарктиды полто­раста лет назад.

Как лихорадочно должна была работать кисть Михайлова,

запечатлевшая никому не известные берега и воды возле Южно­го полюса!

Об антарктических водах веками ходили самые фантастиче­ские россказни. Говорили, что за льдами южных морей сущест­вует оазис тропической растительности, согреваемый горячими водами подземного 'происхождения. Говорили, что в таинствен­ных странах вокруг Южного полюса сохранились вымершие на земле гигантские звери и даже люди грандиозного роста, нахо­дящиеся в периоде «золотого века», не знающие принуждения и живущие в первобытной «райской» простоте. Скептики же утверждали, что никакого антарктического материка не сущест­вует вообще. За кромкой припая якобы лежат несколько покры­тых льдом островов, а дальше пустынное море.

Романисты населяли загадочные южные земли то рабами, то ранними христианами, бежавшими от преследований из Древнего Рима, то «атлантами», спасшимися при крушении легендарной Атлантиды. А уж о золоте, лежащем на поверхно­сти земли, об «алмазных скалах», об «источниках молодости» и т. п. мечтали даже видавшие виды пираты, бороздившие под черным флагом отдаленные моря земного шара!

Михайлов был человек немногословный. Возбуждение, царив­шее среди молодых офицеров экспедиции Беллинсгаузена, его словно и вовсе не тронуло. Он торопился запечатлеть «затерян­ный мир» на бумаге. Этот редко улыбающийся, насупленный, ушедший в себя человек, вероятно, сознавал, что создает уни­кальные художественные документы, которые останутся в ве­ках. Застегнув до подбородка шинель, он писал мерзнущими пальцами.