ЧЕСТНЫЙ ЭЙБ ИЗ БЕЛОГО ДОМА

Во время гражданской войны делегация нью-йоркских «ту­зов» требовала у него выделения особой эскадры для защиты города, в котором «сосредоточены огромные богатства». Лин­кольн иронически заметил:

—       Было бы не худо, если б джентльмены выделили часть своих богатств на постройку кораблей для собственной защиты...

Линкольн никогда не терял чувства юмора. «Осаждаемый самыми противоречивыми требованиями,— пишет Бичер-Стоу,— окруженный изменниками, эгоистами, трусами и самы­ми разнородными интересами, Линкольн всех выслушивает, ко всему внимательно относится и ни на шаг не отступает от своих решений».

Однажды, сидя над потоком бумаг с мелкими просьбами, невыполнимыми требованиями и даже откровенными угрозами, президент горько сказал своему секретарю:

—       Я нахожусь в положении человека, у которого попроси­ли одолжить рубашку, а он на это отвечает: «У меня их две, одну я вчера снял, другую вчера надел, какую вы предпочи­таете?»

Шутки Линкольна иногда ставили в тупик посетителей, ко­торые плохо разбирались в положении сражающегося Севера. Один из них, Свэтт, однажды ворвался в кабинет президента со множеством предложений относительно укрепления фронта. Линкольн сидел у открытого окна.

—       Как она чудесно поет! — сказал он, указывая на птицу в саду.

Свэтт демонстративно схватил свою шляпу.

—       Я вижу, что положение страны лучше, чем я думал,— саркастически заметил он и направился к двери.

Линкольн вернул его.

—       Невозможно,— сказал он,— чтобы человек на моем по­сту не подумал обо всем это заранее. Все, что вы предлагаете, уже сделано.

Член конгресса Арнольд, угрюмый человек, считавший, что война проиграна, как-то раз заметил Линкольну, что «сейчас не время шутить». Президент посмотрел на него пристально и сле­зы показались у него на глазах. «Если б я не забывал иногда того ужасного бремени, которое на мне лежит,— сказал он,— я бы не выдержал»...

Ему было тем более трудно, что «джентльмены» предпочи­тали, как они это делают и сейчас, обращаться к народному кар­ману. Их сейфы священны — священнее, чем слова и дела «че­стного Эйба». И заветы его попраны сегодня на его родине тя­желым прессом денежного мешка.

Еще раз вспомним слова Уолта Уитмена: «Что это за зву­ки доносятся к нам из восточного полушария, из-за Атлантиче­ского океана, из-за Тихого океана? Какие грядут исторические перемены?.. Никому не известно, что произойдет, но все пони­мают, что надвигаются события, которые явятся величайшим моральным переворотом. Кто же будет действовать от имени Америки в этой грандиозной борьбе?»