ПАССАЖИР АМЕРИКАНСКОГО ДИЛИЖАНСА

 

1811 год. В трясущейся колымаге, в облаках пыли, в брызгах грязи, застревая в лу­жах и на шатких деревянных мостиках, передвигается по Америке двадцати­трехлетний русский дипломат и худож­ник. Его будит по утрам рожок поч­тальона. Тот же рожок возвещает время обеда в придорожной харчевне. Джентль­мены в широкополых шляпах тороп­ливо узнают новости с войны и записывают цены на хлопок, свинину, строевой пес и рабов. На всех станциях булькает неимоверное количество спиртных на­питков. И на этих же станциях проповедники в длинных сюр­туках призывают пьяниц «спасти душу и примириться с богом». Это еще молодая страна. Дороги в хаотическом состоянии. Они зачастую превращаются в размытые дождями проселки. Дилижансы переправляются через речки вброд. Кучер громо­гласно предупреждает пассажиров, чтобы они ухватились ру­ками за окна и подобрали ноги повыше, ибо «сейчас вода зато­пит дно дилижанса...» Но дорожные приключения этим не огра­ничиваются. Приближается одна из тех бурных американских гроз, которые похожи на катастрофу,— ветер дует с ураганной силой, с неба низвергается подлинная стена воды, молния сле­пит, гром оглушает. Дилижанс укрывается на поляне в стороне от дороги, затопленной бушующими потоками. Кучер отдает приказания своим помощникам, лошадей распрягают и стрено­живают. Богобоязненные путешественники хором затягивают псалом. Все меры приняты — остается ждать «милости божией». И все радостно вздыхают, когда буря стихает и обнаруживается, что молния расщепила только два дерева неподалеку от поляны. Лошади запряжены, кучер снова на облучке. «Джентльме­нов просят занять места!..» Качаясь на ухабах, взлетая к по­толку экипажа и падая друг на друга, путешественники про­должают свой нелегкий путь. Что ждет их на долгом пути от Филадельфии до Нью-Йорка? Может быть, ураган, может быть, падение с моста в реку, может быть, неожиданная индейская стрела, пущенная из леса метким стрелком. Все может слу­читься в местах, где экипажи едут иногда по дороге, а иногда и по целине...

Таковы Соединенные Штаты сто пятьдесят лет назад — страна, имеющая от роду около сорока лет и ведущая вторую войну с Англией.

Русский дипломат-художник расписывается в гостиницах длинно: «Павел Свиньин, секретарь российского генерального консула в Филадельфии». Этот пост не был обременительным. У Свиньина оставалось достаточно времени для поездок по стране с записной книжкой, карандашом и красками в сак­вояже.

Он зарисовывал самые разнообразные сюжеты: то портрет Джорджа Вашингтона; то подковообразную водяную стену Ниагары; то оживленный городок Нью-Йорк, прячущийся в ог­ромной бухте, среди зеленых лесистых берегов; то молитвенное собрание методистов; то сцену ловли трески в Атлантике с фон­танчиками китов, оживляющими однообразие океана...

В 1953 году Государственный Русский музей в Ленинграде приобрел у М. Н. Свиньиной два альбома акварелей П. П. Свинь­ина, в большинстве неизвестных. В основном это его дорожные зарисовки.

Мы знаем Свиньина главным образом как литератора-очер­киста, редактора, издателя «Отечественных записок», рьяного полемиста, имя которого постоянно упоминается в «журнальных сшибках» двадцатых годов. прошлого столетия. Но мало кому известно, что Свиньин учился в Академии художеств и посвятил немало времени изобразительным искусствам. Вдобавок он был неутомимым путешественником. В тех старинных альбомах, ко­торые сейчас лежат перед нами, запечатлелись сцены, имеющие не столько художественную, сколько историческую ценность.

У Свиньина были острый глаз и верная рука. Ему никак нельзя отказать в наблюдательности.

Свои впечатления Свиньин изложил в серии очерков под названием «Опыт живописного путешествия по Северной Аме­рике» — книге, изданной в России в 1815 году.