СТО ЛЕТ СТРАХА

На шести таких «судебных процессах» девятнадцать чело­век были приговорены к смерти, {газета «Нью-Йорк уорлд» пи­сала: «Поведение осужденных на эшафоте, их решительные и спокойные заявления о своей невиновности... могли поколебать чью угодно уверенность в их вине... Их осудили и повесили на основе «общих принципов».

А газета «Чикаго трибюн» открыто угрожала: «Если потре­буется, мы украсим все фонарные столбы в Чикаго трупами коммунистов...».

16 июля 1877 года в США началась грандиозная по своим масштабам и решительности всеобщая забастовка железнодо­рожников. С первых же дней она была объявлена «коммунисти­ческим заговором». 22 июля газета «Нью-Йорк уорлд» со­общила: «Питсбург... полностью во власти людей, одержи­мых дьявольским духом коммунизма». 22 июля «Нью-Йорк тайме» опубликовала сообщение: «Чикаго в руках коммуни­стов».

Армию, усмирявшую индейцев, срочно перебросили против рабочих, к которым присоединились фермеры. Даже дети бро­сали камни в солдат. Это была борьба американского народа за право на работу, за насущный хлеб.

Из пушек и ружей расстреляли демонстрации. Убитых за­рыли. Раненых кинули в бараки. Руководителей забастовки бросили в тюрьмы.

Американцам, одетым в солдатскую форму, и агентам «сыск­ного бюро» заплатили в десять раз больше, чем просили амери­канцы в рабочих комбинезонах.

Следует отметить, что именно в эти годы в США расцвело пресловутое «национальное» сыскное агентство Пинкертона». Оно специализировалось на шпионаже за рабочими. Основатель агентства Аллан Пинкертон писал: «Моя усовершенствованная система сыска облегчает мне мою литературную деятельность»... Действительно, Пинкертон написал более двадцати книг, рекла­мирующих его «заслуги» перед железнодорожными, промыш­ленными и банковскими корпорациями. Его наследники полу­чали перед второй мировой войной более двух миллионов дол­ларов в год, а дивиденды его «достойного» сына Роберта Пин­кертона были значительно больше, чем оклад президента США. Это знаменитое предприятие следовало бы называть «Нацио­нальным агентством страха».

Миллионер-спекулянт Джей Гулд объявил: «Я могу нанять одну половину рабочего класса и заставить ее убивать другую половину».

Его аппетит был воистину безграничен, а заветные мечты прекрасно отражены в популярной в те дни песенке — «Скром­ные желания Джея Гулда»:

Как мало нужно, чтобы я Доволен был судьбою;

Хочу Америкой владеть, Хочу Китай присвоить. Европу с Африкой не прочь Забрать без промедленья И рад всей Азии помочь Войти в мои владенья. Еще с десяток островов. И все — я сыт по горло... А дно морское я готов Отдать кому угодно.

Для того чтобы «владеть и присваивать», все туже и туже завинчивался пресс монополий. Рабочие отвечали стачками и забастовками.

Террор не мог приостановить многолетнюю борьбу за вось­мичасовой рабочий день, за человеческие условия жизни.

В начале апреля 1886 года на знаменитых чикагских бойнях забастовало 35 тысяч человек. Вскоре к ним присоединились обувщики, каменщики, штукатуры, печатники — десятки тысяч рабочих разных профессий требовали восьмичасового рабочего дня.

Так наступила суббота 1 мая 1886 года, обычный календар­ный день, который впоследствии был навеки объявлен Междуна­родным днем солидарности рабочих.